Постучав в дверь исключительно для проформы, Зигфрид по своему обыкновению не посчитал необходимым дожидаться отклика с той стороны. И едва ли не опередив собственный стук, оказался на пороге, уже подпирая спиной дверь, которую успел захлопнуть с такой поспешностью, будто бы за ним гнались. В следующую минуту он чуть съехал на подкосившихся ногах по двери вниз и с шумом выдохнул, казалось освобождая грудь от всего копившегося в несколько прошедших дней напряжения. При этом его чуть воспаленные глаза (видно было, юноша сумел всё же урвать несколько минут для проявления естественной человеческой слабости в череде бесконечного потока официально принимаемых "глубочайших соболезнований") смотрели с застывшей мольбой в потолок, а лицо являло выражение неподдельного мученичества.
- Я не могу больше... - Обреченно простонал он. - Я понимаю: они должны что-то говорить, я должен что-то отвечать, священики должны что-то одухотворенно бубнить по своим книгам, гвардейцы должны маршировать и салютовать, отдавая телу последние почести... Ритуал неукоснительно должен быть соблюден. Мне объясняли, что этот спектакль как-то влияет на то, чтобы всё здесь работало правильно. Я надеюсь, господин придворный церемониймейстер не разочарован. Если он не прячется где-нибудь здесь под столом - хотя я бы не удивился! - то я, с твоего позволения, перестану вставлять через каждое слово "ваша светлость" и кланяться?
Ивор?
Зиг осмотрелся.  О, этот кабинет навивал воспоминания! Не самые приятные, честно говоря... Сюда Зигфрида вызывали по большей части для очередного нагоняй от ныне покойного родителя. Но теперь и они в виду своей неповторимости были для Зига не менее дороги, чем все прочие. Нечто иное вызывало в нем неосознанную тревогу. Дело было и не в той зияющей пустоте, ощущением которой неизбежно наполняются места и предметы, плотно ассоциируемые у нас с ушедшими. Нет... теперь эта пустота была заполнена, кажется, чем-то иным, очевидно более жутким. Будто бы прибравшая себе хозяина этого места смертная тень не пожелала расселиться полностью. Будто бы ещё ждала чего-то. Будто бы знала, что не закончила здесь своего дела.
И тени действительно окутывали это место так плотно, что Зигфрид даже не сразу сумел разглядеть среди них брата.
Ивор? - повторил он немного растеряно, прежде чем взгляд его смог вычленить в дрожащей от света свечей полутьме неподвижный силует. Оттолкнувшись от двери, Зигфрид подался вперед, подцепил какой-то попавшийся ему по дороге стул и, донеся его до стола, уселся напротив новопровозглашенного маркиза.
Маменька пока держится. - Сообщил он тихо. - Хотелось бы сказать, что ей стало лучше, но... В её глазах, понимаешь, будто бы что-то потухло. Они с отцом всегда жили, что называется, "душа  в душу" и эта связь конечно же не может оборваться так быстро... тянет её на ту сторону. Хотел ей что-то сказать, напомнить что жизнь продолжается, но теперь, похоже, достучаться до неё под силу только отцу Пегидию. Она теперь всё молится, и молится, и молится. Может быть тебе стоит попробовать поговорить с ней? Иначе этот блаженный окончательно уведет её от реальности в такие места, из которых в здравом уме уже не возвращаются.
Он посмотрел на брата, пытаясь понять по лицу, что же у него сейчас на душе. Как всегда безуспешно. Он попытался вспомнить какой-нибуть занятный случай связанный с папенькой - ему это хорошо помогало хоть немного развеять скорбь, но он так и не нашел в памяти эпизода, в котором бы они были задействованы всё трое. Да и Ивора скорее всего сейчас занимали вопросы куда более сложные, чем рядовая, в общем-то, в своей неизбежности для всех живущих драма потери родителя. Ведь братик теперь остался не просто без отца, он остался один-на-один с сотнями и сотнями тысяч людей, которые теперь от него чего-то ждали. За чью судьбу должен был теперь отвечать. Наедине с монструозным административным механизмом совершено непостижимой для сознания Зигфрида сложности, в котором теперь нужно было как-то разобраться и как-то заставить его продолжать работать. И конечно с соседями - наиболее могущественными людьми своей эпохи, относительно стремления которых оттяпать у своего визави кусочек побольше Зигфрид ни разу не сомневался с тех пор, как его заставили учить историю.
Да... нам всем будет его не хватать. - Только и смог выдавить он из себя. - Всё теперь будет совсем по другому... Хотелось бы, чтобы от меня было больше пользы в этом изменившемся мире. Да... - Он помолчал с минуту, пытаясь нащупать хоть немного делового настроя внутри своей сентиментально размякшей под давлением обстоятельств сущности. - Завтра ведь ты должен будешь держать речь перед подданными? Для меня в связи с этим будут какие-то особые распоряжения? - Он улыбнулся уголком рта. - Могу опять постоять там с серьезным видом и посверкать доспехами, если нужно.
Да, кстати! - этот вопрос он оттягивал так долго, как мог. Деваться, впрочем, было некуда и обещания, данные даже после седьмой кружки эля, всё равно следовало выполнять! Тем более где-то в глубине души он надеялся, что всё пройдет относительно неплохо... - Меня тут просили кое о чем.
От отстегнул от пояса увесистый сверток и извлек из него тяжелую украшенную янтарем и резной костью шкатулку. Поставил её на стол перед Ивором и открыл. На красной бархатной подушечке лежала невероятно искусной работы металлическая (золото с серебром) застежка в виде фамильного герба Хольтских.
Почтенный глава клана Баразинбар, имеющий честь держать в нашем городе славную на весь север ювелирную мастерскую, шлет тебе этот дар - величайшее произведение гномьих мастеров. - Произнес он ровно и как-то с меньшей торжественностью, чем того требовало бы само содержание речи - Он просит передать, что искренне разделяет боль нашей утраты. Искренне благодарит весь наш "клан" за возможность вот уже трем поколениям его клана жить и трудиться здесь к общему благу. Он просил бы, как о величайшей милости, чтобы ты включил этот дар в свой костюм на предстоящей церемонии, дав тем понять всем сплетникам и злопыхателем, что Рейнхольд по прежнему силен и никому никогда не удастся посеять разлад среди его подданных. Как-то так...

Отредактировано Зигфрид Хольтский (2020-02-15 15:03:58)

"Ну ты бы мог попробовать зарифмовать свою речь. Я бы аккомпанировал на мандолине. Позвали бы танцовщиц. Циркачей. Думаю, народ оценит." - Собирался сказать Зигфрид. Но, к сожалению, в довольно скором времени ему вдруг резко расхотелось шутить. Он был готов ко всякой реакции. Даже слегка размялся, предполагая возможность и такого развития событий, что придется уворачиваться, когда украшение полетит ему в голову. Но бури не случилось. Куда больше это было похоже на ледник - неспешно, но с обезоруживающей неотвратимостью надвигающийся на привычный уклад жизни. Сиги понимал, что брат не шутит. Надеялся, что слова его продиктованы лишь мимолетным эмоциональным всплеском...
А что если он планировал это всегда? - Пронзила голову жуткая догадка. - Нет, нет. Это просто ошибка. Недопонимании. Все беды мира проистекают из недопонимания! Конечно, сколько вообще гномов он видел за свою жизнь? Напридумывал, наверное, себе невесть что.
Он сконфуженно закрыл шкатулку и сунул её под стол от греха подальше.
Я скажу, что тебе не понравилось, ладно? - Осторожно предложил он - Но... (из тех баллад которые о слушал и театральных пьес, которые видел, следовало, что очень многие трагические сюжеты начинаются именно с этого: кто-то - обычно благородный рыцарь или какая-нибудь прекрасная дама - говорит своему сюзерену "но...". Но... ничего другого в голову ему сейчас почему-то не пришло. А просто смолчать жизнь его пока что не научила) Ивор, они ведь не только мои друзья. Я имею в виду, помнишь, когда три года назад по нищенским кварталам начала гулять какая-то зараза? Ведь именно Баразинбар ссудил тогда отцу денег, чтобы эвакуировать за стены зараженных и выжечь там все, а ещё помог пригласить заграничного эльфийского лекаря и договорился с церковниками, чтобы к этому лекарю не сильно присматривались? Это же наверняка спасло город! Или... Он задумался. Западные ворота! Потрясающие западные ворота! Отреставрированы на средства эльфийской общины. - Глаз его упал на лежавший на столе кинжал, он потянулся к нему, взял в руки, покрутил его в пальцах, подкинул и поймал. Клинок сверкнул в воздухе кроваво-багровым отблеском. - Или вот это... его дарили отцу. Эта сталь! Поверь мне, я испытал её в деле - в землях людей такой не льют и вряд ли научатся по крайней мере в этом тысячелетии. Если правильно приложить усилие и поддеть в середине, - Он произвел какие-то пасы руками - то меч из неё расколет клинок худшего качества, как... да как деревяшку! И он ведь куплен не через третье руки за шестерную цену, не у купца пришедшего неведомо откуда. Он выкован здесь! Твоими подданными.
Сиги натужно улыбнулся.
Они не такие плохие, Ивор, правда... Как там было у Барда: "...Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же оружие ранит его, разве он не подвержен тем же недугам, разве не те же лекарства исцеляют его..." - Продекларировал он и отчаянно попытался прочитать на лице брата хоть какую-нибудь реакцию, в надежде, видимо, что на того окажет какое-то воздействие авторитет великого драматурга.
И потом. - Добавил он веско - Куда пойдут все те люди, которым гномы дают работу в своих кузницах, если кузней не станет?

Отредактировано Зигфрид Хольтский (2020-02-16 19:31:58)

Зигфрид, обычно улыбчивый и жизнерадостный, всё мрачнел и мрачнел до той степени, что сам в итоге едва не растворился в оккупировавшем кабинет полумраке. Только при последних словах брата он на секунду вспыхнул, но как-то удержался от того, чтобы прокомментировать эту свою реакцию. Потом он насупился, сжался как-то, сложил руки на груди и сделался чем-то похожим на большого обиженного ребенка. Значит у меня даже еть выбор? - Пробурчал он. - Хорошо... Но только какое право я имею не поддерживать тебя? Ты мой старший брат, мой маркиз... Это противоречило бы всем законам рыцарства. Тем более ты, видимо в своем праве, коль скоро люди владеют этой землёй по праву завоевания. - Он посмотрел на Ивора исподлобья, вдруг резко встрепенулся и продолжил куда более эмоционально, почти что даже с какой-то фанатичной уверенностью во взгляде - Но между тем я имею обязательства и перед горожанами - всеми кто родился здесь и трудится на благо нашего рода. Трудами кого мы сыты, одеты, согреты и вооружены. Ведь я клялся защищать и оберегать их, когда мне давали меч. И поступать так по отношению к ним... - он задумался - Неправильно. Просто неправильно. Никто из наших предков не одобрил бы это. Даже дворовая собака может рассчитывать на жалость. А как же те, кому есть что потерять невообразимо большее, чем собаке - у кого здесь дома, дети, друзья (и даже больше, чем друзья - добавил он про себя), могилы предков, в конце концов - сама суть всей их жизни!? Теперь он сокрушенно вздохнул.
К чему мне такой выбор... Эта шарада не имеет правильного решения. - Он замолчал и принялся сосредоточенно разглядывать кинжал, будто силясь отыскать оное в отражении его почти зеркального лезвия. Но отражались там лишь все те же багровые отблески. - Если я всё рано ничего смогу изменить. - Сказал наконец, снова поднимая взгляд на Ивора. - Знаешь, что... отшли меня, что ли, на какую-нибудь войну? С вампирами, с оборотнями, с драконами... - Его глаза вдруг азартно блеснули, но это быстро сменилось фаталисткой решимостью. - К этому меня готовили всю мою жизнь. Защищать Рейкхольт! Чем безучастно смотреть, как уходит всё, что я люблю с детства, я лучше добуду ещё немного славы нашему роду. Сколько успею, прежде какая-нибудь нечисть в итоге не избавит меня тяготы этой дилеммы. М-м... - Сиги самоиронично усмехнулся и с наигранной задумчивостью поглядел в потолок - Слушай, а ведь это закроет и массу других неразрешимых вопросов! Моя женитьба, например... если  вдруг ты решил принять в этом намерении выроненное ещё задолго до смерти папеньки из его рук знамя. Опять же, мне больше не придется никогда позориться в попытке исполнять какие-то административные или придворные надобности. Участвовать в церемониях. Отсылать друзей только потому, что они не вышли происхождением... Это будет недлинная, но счастливая история - как и начертано людям самой их природой.
Зигфрид встал. - Я заберу кинжал. - Произнес с интонацией, удивительным образом сочетающей в себе вопрос и утверждение. После чего немедленно пристегнул его к поясу - Он связан с отцом, не хочу чтобы он вызывал нехорошие мысли только из-за того, кем был выкован. Но тем не менее, я намереваюсь его тебе вернуть. Когда ты передумаешь. Если, конечно, ты не найдешь способ от меня избавится - Он улыбнулся. - Я сделаю всё возможное чтобы ты передумал. Пока понятия не имею - что... понятия не имею - как... Его полемический запал постепенно сошел на нет... за ним неизбежно последовало и понимание того, что наговорил он много лишнего. Брат совсем не обязан был на всё это отвечать. Не могу больше занимать твое время. У тебя завтра важный день. Тяжелый. Если нам сегодня больше нечего обсудить, я, с твоего позволения... - Он сделал несколько неуверенных шагов к выходу, обернулся.

Зигфрид аш отпрянул назад и изобразил на лице выражение, по которому можно бы было подумать, что из под пола перед ним только что выпрыгнул демон. По правде говоря, он бы, пожалуй, предпочел демона. За всю жизнь ему ещё не доводилось сталкиваться с проблемой, которую нельзя было бы решить стремительным выверенным ударом меча, копья или кулака. Теперь же положение походило на очень плохой сон - один из тех, в котором нечто невообразимо ужасное окутывает тебя, пока ты панически ощущаешь собственную беспомощность.
Сиги поднял ладони в останавливающем жесте.
- Эй, не горячись, ладно? Сейчас нам главное не наделать глупостей, да? Мы ведь оба понимаем, что если меня посадить на хозяйство - не важно, прямо сейчас или в будущем - из города исчезнут не только нелюди? Из него сбегут все! Заканчивая голубями, кошками и амбарными крысами!
Ивор то это тоже очевидно понимал... Но едва ли это как-то могло затронуть его планы. Зигфрида же окончательно подломило то, что даже его отчаянная попытка просто уйти, вырваться из всего этого мрака прямиком в мир героического эпоса, оказалось планом, не выдерживающим на деле никакой критики. Кто же действительно продолжит династию? До сих пор Сиги предполагал, что у него достаточное количество дядюшек, кузенов, прочих троюродных братьев, чтобы это не выглядело проблемой. Но брат был прав - грызня начнется ещё на стадии выбора приемника. Особенно если учесть те обиды, которые отец, в свойственной ему волевой манере, нанес им, недвусмысленно дав понять, что наиболее ответственные и "хлебные" должности в городском управлении будут распределяться исходя более из способностей к тому претендента, нежели по соображениям родства крови.
- Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. - Заключил он. - Ты разбираешься в делах города, я же до сих пор так и не могу разобраться даже в собственных отношениях... - Он кисло усмехнулся - Если мой долг состоит в том, чтобы отдать свое сердце на заклание ради легитимного перехода власти - я это сделаю! (прости меня, мой милый "ушастик" - с грустью подумал он про себя) Дай только время закрыть некоторые болезненные вопросы и я буду готов. Теперь юноша сделался совсем грустным.
Внезапно он оживился.
И коль скоро я не маркиз, но предок будущих маркизов, полагаю я имею право как-то влиять на судьбу того, что собираюсь отставить детям? - Вопрос в его исполнении прозвучал чисто риторическим. - Ещё не знаю, как я смогу повлиять на твое решение в целом, но то, что, как я думаю, объединяет здесь нас обоих - это нежелание крови. Понимаешь... - Он сжал кулаки, принялся говорить очень размеренно и осторожно, не зная какую реакцию это может вызвать. Не усугубит ли это ещё больше судьбу тех несчастных, которых он решил защищать - Они ведь не просто считают этот город своим. Они действительно любят его. Думаю, любят настолько, что готовы будут за него сражаться. И у них есть чем, насколько я знаю -  деньги, оружие, связи. Даже магия. Если бы мне как-то удалось... пусть не разрешить ситуацию, но хотя бы сгладить её. Не знаю... объяснить высылку не незаслуженной ненавистью, а скажем, расчисткой места для строительства второго кольца стен? Кстати они действительно могут понадобиться, если ты решил идти до конца! Ограничиться пока лишь переселением за стены - в пригороды. Растянуть это хотя бы на пару лет, чтобы наиболее бедные из них смогли накопить достаточно золота на переезд. Это подло, знаю, и вряд ли прощу себя... но тогда я по крайней мере могу попробовать убедить их не браться за оружие.
А ещё выиграть немного времени чтобы найти способ переубедить тебя... - хотел добавить он молча, но по непривычке хитрить выпалил с задумчивым видом в конце своей проникновенной речи.

Отредактировано Зигфрид Хольтский (2020-02-19 20:51:22)

- Ты разве куда-то собрался? - Неловко пошутил Зигфрид. Он посмотрел на брата, тот был абсолютно замучен, хотя виду и не подавал. Железная воля досталась ему от отца и Зиги был бы рад за него, если бы она не ставила под угрозу благо самого Ивора... а теперь и всего города. Зигфрид уже знал, что совершено бесперспективно просить его передохнуть хотя бы немного, выспаться после всего. Даже маменька с её мольбами не справилось бы с задачей. Понимал он и то, что тем более невозможно будет переломить эту волю сейчас, в вопросе куда более масштабном и, должно быть, уже давно и тщательно обдуманном. Но есть сражения, в которые приходится вступать даже без единого шанса на победу. О таких обычно и складывают потом баллады.
А ещё ему очень хотелось понять, что с ним или с братом не так. Нелюди всегда были столь же естественной части жизни Зигфрида, как люди, собаки и лошади. Но в отличие от лошадей и собак, они вообще мало чем отличались от него самого: те же представления о добре и зле, о смешном и грустном, о героическом и малодушном. А что касается формы уха или длины ног, они, казалось, отличали его не более, чем цвет волос отличал бы от другого человека. Существовали, конечно, и свои особенности - в каких-то традициях, в месте, занимаемым ими в системе городской инфраструктуры, разделении труда. Но только какое всё это имеет значение, когда они сходятся в главном - в разделяемых с тобой ценностях!? Брат бы назвал такой аргумент "идеалистическим". Как будто бы это что-то плохое...
И уловить суть противопоставления своей и чужой крови Зигфрид не мог, хоть бы начни он биться головой об стену. "Кровь у всех красная! - Думал он. - А люди зачастую обходились со своими куда как более жестоко, чем могло бы даже придти в голову большинству знакомых мне эльфов."
Нет, он знал, есть среди нелюдей и непорядочные - жадные дельцы, которые даже не скрывают того, что платят своим работникам-людям как минимум раза в три меньше, чем платили бы за ту же работу сородичам, дабы было можно сбивать цену при продаже произведенных товаров в землях тех же нелюдей. Но чем они были лучше землевладельцев-людей, которые сгоняют своих крестьян с земли, освобождая её под пастбища в надежде заработать на продаже шерсти? А те бедолаги потом, конечно же, шли в город и нанимались к тем нелюдям. Но если бы нелюдям не нужны были дешевые работники, то и идти было бы некуда - ни один людской мастер не может быть настолько уверен в качестве своего товара, чтобы позволить себе держать настолько большую мастерскую. И те же люди из городской стражи просто повесили бы несчастных за воровство и бродяжничество... У Зигфрида заболела голова.
Почему пытаюсь переубедить? - Задумчиво и как-то растеряно повторил он, пожав плечами. - А что ещё мне остается? Нужно пытаться делать это хотя бы в надежде, что тебе удастся переубедить меня. Ведь просто смириться я не могу, извини. Слишком уж много было написано про то, что мы, одушевленные, в отличии от всякой твари, есть то, что мы есть не по рождению, а по тому, во что верим. Что порок, равно как и добродетель, не различает родов и племен. Что развитие проистекает из разнообразия. Что возвысится можно, учась у того, кто в чем-то  лучше тебя, а не принижая его в собственном мнении. - Вполне отдавая себе отчет в том, с какой иронией брат мог бы отреагировать на мнение каких-то давно уже мертвых людей,  Зигфрид тем не менее настойчиво продолжал, поскольку хотел хотя бы просто  для самого себя сформулировать то, что всегда считал незыблемым и вроде как само собою разумеющимся, не требующим быть проговоренным - Об этом часто поют здесь, в Рейкхольте... потому что, где ещё это может прозвучать столь же актуально, как не на месте встречи трех таких непохожих друг на друга миров, научившихся однако сосуществовать, обмениваться идеями и достижениями. Но как не силюсь, я не могу объяснить себе, ради какой высшей цели мы должны отбросить это и превратиться  просто в ещё одним скучный и ничем не примечательным человеческий городок на окраине королевства, окруженный со всех сторон враждебными нам соседями? А главное, - он сжал рукоять кинжала - стоит сменить эти песни разговорами о "чужаках" и нам первым припомнят, что город был построен на землях, бывших эльфийскими ещё на памяти их ныне живущего поколения.

Отредактировано Зигфрид Хольтский (2020-02-22 20:47:47)

- Ты о них? - Зигфрид не оборачиваясь к двери указал на неё вынутым из-за пояса кинжалом. - Вот уж кто действительно расположился в городе, как окупационная армия. Стервятники. Слетелись на запах смерти, сулящий наживу. Надеются на нашу слабость. - Он подбоченился и озорно улыбнулся. - А мои ребята надеются только на повод немного охладить такие надежды в городском рву. - Он сделал паузу, представляя барахтающихся в стоячей воде среди кувшинок и тины членах городского совета, со всеми этими их цветными ливреями, шелковыми накидками, беретами, кюлотами, кружевами и перьями. - Да, пусть интригуют там. В компании своих родичей-жабами. Ты только намекни... Отец умер, но род его продолжает здесь править. И так будет, пока мы помним то, что он говорил нам о цене любых заверений этой камарильи - в верности ли, в радении ли за общее благо... Что он говорил о важности единства его крови.
Тут Зигфрид с беспокойством подумал, а что было бы, прикажи брат провернуть тот же трюк в отношении нелюдей. Стал бы он выполнять подобный приказ? Остановило бы его следующее за этим... Что? Наказание? Да Спаситель бы с ним! Как быть с нарушением папенькиного завета? Как бы этим воспользовались знать и родственники... Как же он был благодарен Ивору, что вопрос до сих пор не ставится таким образом! Будучи скуп на эмоции, своими действиями братик, тем не менее показывал, что хорошо понимает то, что сейчас происходит на душе у Сиги. Зигфрид и сам хотел бы наконец понять, что движет братиком... Однако всё что он слышал об угрозе чуть ли не поглощения города инородцами в самой ближайшей исторической перспективе, совершенно не соотносилось с известной ему реальностью. И хотя он вовсе не претендовал на исключительность своего восприятия, его никак не покидало ощущение некой "неправильности". Большинство из тех нелюдей, кого он знал, - в основном молодежь, конечно, тех кто родился и вырос в городе - были настолько "очеловечены", что наверняка уже считались бы чужаками в землях своих предков. И уж точно никто из них не пытался при нем (даже по пьяни) как-то оспаривать право людей владеть этой землёй и осуществлять здесь власть. Нужно было поговорить с кем-то более осведомленным... может быть собрать цифры, записи. Может быть они бы могли убедить Ивора. Он вообще понятия не имел, кто кладет на стол брата отчеты! Правда это, похоже, означало чуток замазаться в той самой политике... Любая грязь всё-таки лучше и слёз, и... возможно крови - попытался убедить он себя.
- Но ведь то были просто дети... - Осторожно заметил он, когда разговор вдруг зашел о делах пятнадцатилетней давности. Зигфрид хорошо помнил случившееся. Может быть и не должен был в силу возраста, но помнил. И понимал, что те события повлияли на его жизнь, возможно, не в меньшей степени, чем на жизнь Ивора. Он подумал, что иначе, скорее всего, собирался бы сейчас в монастырь на пару с маменькой - качеств воина, таких как решительность и жесткость, да даже банальной любви к насилию - в нем не обнаружилось до сих пор. Просто кто-то в семье должен был им стать. Впрочем, мечты о принудительном купании во рву всего городского нобилитета немного поднимали его в этом отношении в собственных глазах! - Безмозглые - да - продолжил он - Но всё-таки дети. Я имею в виду, было ведь какое-то следствие. Наверняка оно было! Если бы это оказалась спланированной акцией, неужели страже не удалось бы разговорить... каких-то подростков. Не злой умысел - глупость. А эта тварь может принести самые худшие беды, действуя через существо абсолютно любой расы! Уж кому-кому, но мне можешь в этом поверить!
Он был очень не рад, что уцепился за эту больную тему. Но ему показалось, что может быть вот он - источник всех бед. Можно ли, в таком случае винить утопающего, пытающегося хвататься за последнюю соломинку?
Так! - Он закатил глаз и хлопнул себя по лбу - Я ведь, кажется, ещё полтора часа как выразил намерение прекратить тебя донимать. Но всё стою здесь и говорю... говорю... говорю... Увидимся утром! Мне наверное не стоит рассчитывать, что даже сегодня пожелание спокойной ночи может тебе пригодиться? Тогда: моё почтение, сил и привет от меня новому солнцу! Он коротко поклонился и зашагал из кабинета, надеясь, что сам провалиться в сон как можно быстрее, чтобы поскорее оставить в прошлом и этот ужасный день, и этот жуткий во всех отношениях вечер.

Отредактировано Зигфрид Хольтский (2020-02-27 22:32:00)