...Мы стремительно трезвеем, кот бросается вперёд,
Повисает на монахе, тот пронзительно орёт.
Девка бьёт монаха скалкой, заступаясь за кота,
И в трактире возникает беспредел и суета.
Это наш счастливый случай! Эй, братишка, держись!
Между следствием и дыбой предлагаю выбрать жизнь!
Через битую посуду и разлитое вино
Триумфально покидаем мы кабак через окно!

А-а-а! Нас снова ищет инквизиция…

На площади перед храмом Спасителя было шумно и многолюдно - в первые теплые весенние деньки во многих городах Королевства проходили ярмарки и народные гулянья. Вот и Рейкхольт не обошла эта традиция - за крепостной стеной развернулось ристалище для рыцарских поединков, а на главной площади перед храмом - шумела ярмарка. Между торговыми рядами прогуливались богато-разодетые парочки, бегали мальчишки, лоточники зазывали покупателей нахваливая товары, нищие хватали гуляк за руки, демонстрировали искусно нарисованные струпья и язвы и просили "подать Спасителя ради!". Сам же храм словно паутиной опутали строительные леса - фасад храма облупился, осыпался и давно требовал ремонта. Занятно, говорят еще полгода назад церковь не имела такого уж влияния в Рейкхольте - старый маркиз не слишком жаловал веру и церковников. Но теперь, когда к власти пришел его сын, Ивор, все изменилось и не для всех эти изменения были благом.

На высокий помост (в обычные дни исполняющего роль эшафота) забрался человек в яркой одежде и принялся подскакивать и размахивать руками зазывая народ - сегодня будут проходить соревнования между трубадурами, сказителями, бардами, стихоплетами.
Герда, замершая на краю площади, бросила смурной взгляд на зазывалу, недовольно скривилась, облизнула разбитую, распухшую губу, брезгливо сплюнула розовую от крови слюну, отвернулась и мысленно припечатала саму себя - "дура!"
Все происходящее казалось не настоящим, дурным сном - еще пару часов назад они с Тьярти сидели в кабаке, пили пиво, хохотали до слез... да вот, кстати, ради этого соревнования Тьярти и приехал в Рейкхольт! Но кто же знал, что даже в таком дрянном кабаке, на самой окраине города окажутся "уши"? И им не придутся по вкусу их разговоры и глупая песенка про церковников, что исполнил молодой менестрель? Не прошло и часа, как за белобрысым парнишкой заявились инквизиторы! Что с ним сделают? Сожгут? Четвертуют? Повесят? Герда нахмурилась, пытаясь припомнить и злобно, глухо рыкнула - за ересь вырывают язык. Для певца - это все равно, что смерть. А перед этим будут добиваться раскаяния и признания своей вины!
Нет, ну в самом деле, раз ей повезло ускользнуть из лап церковников, то нужно затеряться в людской толпе или и вовсе бежать из города со всех ног-лап, а она вместо этого притащилась на главную площадь и размышляет, как бы пробраться в логово инквизиции! На что рассчитывает? Прорваться с боем не получится, а ни у нее, ни у Тьярти нет влиятельных друзей или покровителей. Да если бы и были - вряд ли бы сумели помочь - святая, мать ее, церковь не отпускает свою добычу. К тому же... вторую, звериную сущность не всегда удается сдержать и там, в кабацкой драке церковники наверняка приметили и то, как она двигалась и на несколько мгновений изменившееся лицо (Герда знала, как выглядят оборотни на границе трансформации, еще не обернувшись полностью зверем, но и человеческого в облике остается не так уж и много). А значит, вполне вероятно ее тоже сейчас ищут! И... ради кого она собирается сунуться в это змеиное гнездо? Он даже не настоящий перевертыш, полукровка, рожденный от человека! Но Тьярти был той ниточкой, хрупкой, тонкой, что связывала ее с прежней, мирной и спокойной жизнью и вот так оборвать ее у Герды просто не хватило духа. В общем, дура и есть!
- Эй ты!
От резкого окрика Герда чуть вздрогнула и обернулась, к ней неторопливо, вразвалочку приближались трое стражников - видимо, фигура, закутанная в темно-серый плащ слишком уж выделялась на фоне праздно-шатающихся бездельников. Но встречаться со стражей Герде совсем не хотелось, так что оборотниха лишь глубже натянула капюшон и быстрым шагом направилась прочь, надеясь затеряться в толпе.
- А ну стой! Лови!

Очень часто городская стража работает заодно с церковниками (а что бы и не работать? Церковь весьма щедро платит за пойманную "нечисть") и кто бы мог поручиться, что долгополые еще не донесли стражникам о драке в трактире и не рассказали о оборотнихе с обожженной физиономией? В любом случае сводить знакомство со стражами Герде совсем не хотелось.
- Лови!
Резкий короткий окрик подхлестнул, как удар кнута. Герда грубо отпихнула какую-то разряженную высокородную девку (та уронила кружевной, полупрозрачный зонт, шлепнулась на землю и противно заверещала) и сорвалась на бег. Короткий костяной нож словно сам собой прыгнул в ладонь - нет, убивать преследователей она не собиралась, но устроить небольшой переполох, выгадав себе немного времени? Почему бы и нет! Внимание оборотнихи привлек ишак запряженный в тележку, Герда на бегу полоснула ишака ножом по боку, от боли тот взревел дурным голосом, брыкнулся и ломанулся прямо в людскую толпу. Хозяин ослика смешно размахивая руками кинулся следом, а тележка подпрыгнула на камне, колесо слетело с оси и повозка повалилась на бок, глиняные горшки и тарелки с грохотом посыпались на мостовую.
Шум и суматоха дали волчице небольшую фору, надеясь, что стражники увязнут в этой толчее, Герда метнулась в проулок, через каменную арку, поворот, еще один и площадь сменилась улицей.
- Плешивого инкуба тебе в постель! - со злостью ругнулась оборотниха. Кому? Молодому маркизу, пустившего в город церковную погань? Тьярти, не сумевшего удержать язык за зубами и спевшего ту проклятую песню? Излишне бдительным стражниками? Этого Герда и сама не знала. А впрочем, какая разница?
Окраины Рейкхольта - трущобы с низкими домами и узенькими извилистыми улочками, где затеряться - проще простого. Здесь же - широкая, прямая, как стрела улица, каменные, роскошные фасады домов за высокими заборами, породистые кони, запряженные в кареты и богато одетые чинно прогуливающиеся парочки. Ну и куда теперь?
Оборотниха покрутила головой и тут приметила мальчишку лет десяти, что пыхтя от усердия тащил здоровущую и похоже тяжелую корзину. Мальчишка пересек улицу и скрылся за небольшой, неприметной дверью, видимо через нее ходили слуги и наверное доставляли продукты на кухню.
Волчица нервно оглянулась, переступила с ноги на ногу и снова посмотрела на дверь. Конечно, велика вероятность, что во дворе окажутся и другие люди - слуги или охранники и они наверняка не слишком-то обрадуются, что по хозяйскому двору шляется какая-то незнакомая девка. Но какой еще у нее выбор? Здесь, среди богато разодетых горожан она выделялась, как ворона, затесавшаяся в стаю ярких пичуг, а стражники с площади наверняка вот-вот появятся.
Герде повезло - дверь оказалась не запертой и охранник действительно был, юный, худощавый, светло-рыжий парень, правда сейчас у него были дела поважнее, чем охранять хозяйский покой и бдить на посту - он о чем-то беззаботно переговариваясь с мальчишкой тащил корзину к постройкам, что виднелись между разлапистых деревьев и густых кустов, что украшали двор.
Выждав с полминуты Герда тенью скользнула во двор. Осмотрелась, прислушалась, мысленно ухмыльнулась и свернула на боковую, присыпанную мелкими камешками дорожку, ведущую куда-то в глубь сада - большинство людей наивно считают, что все волки - серые, ее же Лагерта одарила темно-бурой шерстью. А кто из горожан обратит внимание на бродячую "собаку"? И значит, всего-то и нужно сменить облик да отсидеться до темноты под каким-нибудь кустом в самом дальнем углу. А потом... оборотниха тяжело вздохнула и нахмурилась - шансы выцарапать Тьярти из лап церковников... да можно сказать, что их и нет и пытаться что-то изменить - настоящее безумие!

На какой-то миг Герда даже поверила, что все удалось, но шаги за спиной и удивительно звучный голос быстро избавили от этой иллюзии.
- Стой! - коротко, зло рыкнула-рявкнула оборотниха. Обернулась, опустила голову, сгорбилась, подобралась словно зверь перед прыжком, только и всей разницы, что оружием сейчас были не острые волчьи клыка, а небольшой топор.
И все же, не напала.
Преследователь - мужчина, чуть выше нее, лицо... Что ж, вряд ли он приврал - голубоглазый и удивительно миловидный, даже, пожалуй, смазливый, наверное, где-то в роду затесался эльф (у Герды аж руки зачесали от желания содрать с его головы платок, дабы убедиться, что и уши выдают примесь эльфийской крови), за таким должно быть девки и правда толпами бегали.
Герда же, глядя на него, почувствовала укол жгучей, едкой зависти, а еще захотелось сбежать или хотя поглубже натянуть капюшон плаща, чтобы скрыть собственное уродство. Что угодно, лишь бы в очередной раз не увидеть страх, отвращение или брезгливость. И поймав себя на этом чувстве, оборотниха мысленно выругалась и едва не плюнула с досады.
- Ну и пусть бегают, если этим дурам больше нечем заняться.
Голос прозвучал низко и хрипло, не красиво. Герда чуть помедлила, а потом нехотя убрала топор обратно в петлю на поясе, стащила с головы капюшон, скрестила руки на груди и хмуро, неприязненно уставилась на мужчину.
- Ну надо же. - одежда полукровки не походила ни на броню стражей, ни на церковные одеяния, а серебряный медальон заставил Герду озадаченно хмыкнуть. - А мне говорили, что маркиз преданный последователь церкви Спасителя и не слишком-то жалует нелюдей. Не боишься однажды тоже оказаться на костре?
Интересно, дошли ли до служки маркиза слухи о драке в трактире? И донесли ли ему о изуродованной оборотнихе, что защищала менестреля? Говорят, Церковь хорошо платит за нечисть, колдунов и оборотней и кто знает, может этот светлоглазый, тоже не прочь разжиться лишней монеткой? С другой стороны... какой у нее выбор? Этот мерзавец прицепился, как репей к хвосту и вряд ли получится от него сбежать. Убить и прикопать под ближайшим кустом? Здесь, в людском городе да не какого-то забулдыгу, а человека (пусть и полукровку) приближенного к местному вожаку... Пожалуй, большей глупости сложно было представить! Правда, он все еще медлил и не позвал стражу и у Герды появилась робкая, глупая надежда - может получится договориться и разойтись миром?
- Что ж, ты меня догнал. Но ради чего? Что тебе от меня нужно?

Странный он все-таки был. Его рассуждения о казнях и смерти совсем не вязались с весьма миловидной внешностью и сложно было поверить, что он может быть опасен. Но с другой стороны... ядовитые змеи бывают очень красивыми и полагаться на одну только внешность - крайне глупо. К тому же, будь он какой-нибудь служка, скажем, писарь при дворе маркиза вряд ли бы кинулся в погоню, а если бы и догнал, так наверняка бы рухнул в обморок, увидев нацеленный в лоб топор и весьма не улыбчивую физиономию беглянки. Нет уж, с ним точно стоит держать ухо востро!
- Хочешь сказать, это не твой хозяин пустил в город церковников? - слушая рассуждения полукровки Герда не удержалась и насмешливо, но совсем не весело фыркнула. - Мне говорили, что еще пару лет назад долгополых тут было чуть ли не меньше, чем в Хасине. Теперь же... - оборотниха замолчала и безнадежно махнула рукой, предоставляя собеседнику самому додумать изменения в Рейкхольте.
Впрочем, отмолчаться вряд ли бы получилось. Герда задумчиво прикусила губу, недовольно поморщилась, ощутив привкус крови на языке (разбитая губа опять начала кровить) и рассудив, что половина правды все же лучше, чем ложь, устало пожала плечами.
- Нет тут никакой истории. Мне не хочется встречается ни с церковниками, ни со стражниками. Я... влезла в драку в кабаке, попыталась помешать церковникам и думаю им это не слишком понравилось, должно быть они уже успели поведать об этом местным стражам и меня ищут. Благо это не так уж и трудно. - Герда не красиво ухмыльнулась и указала на свое лицо. Впрочем, умолчала о своем опасении, что церковники опознали в ней перевертыша (все же, здесь не северные леса и щеголять своей принадлежностью к роду оборотней вряд ли хорошая идея) и если ее и ищут, то именно по этой причине, а не из-за разбитого инквизиторского носа. - Но мне удалось сбежать, а Тьярти нет.
Герда замолчала, покосилась на ремень и чехол за спиной полукровки и мысленно поморщилась - кажется, там угадывалась лютня. Эх, до чего же не везет! А ну как этот светлоглазый сейчас решит, что она всю эту историю придумывает на ходу? И Тьярти приплела в расчете, что он, видимо не чуждый музыке, проникнется симпатией к неведомому менестрелю и отпустит ее? Волчица мысленно вздохнула, почти с завистью вспоминая знакомую оборотниху - Бьянку, вот уж та действительно обладала редким даром заболтать кого угодно и сочинить такую историю, что и не отличить от правды. Но все же, поймав взгляд мужчины, нехотя продолжила.
- Мальчишка-менестрель. Он не сделал ничего плохого, просто перебрал с пивом и спел песню, что не пришлась по нраву кому-то из людей и те донесли церковникам. Но что это за бог, которого можно оскорбить глупой песней?!
Герда чуть помолчала, разглядывая собеседника и глухо добавила.
- Доволен? Я слышала, что церковники платят тем, кто им помогает, доносит или ловит отступников. Мне нечем тебе заплатить, - сущая правда, последнюю монетку Герда спустила на кружку пива, которую, впрочем, так и не выпила - выплеснула в морду первого же подвернувшегося под руку инквизитора. - но если ты не слишком-то жалуешь церковь, позволь мне уйти. Я не собиралась никому причинять вреда и забежала сюда просто чтобы укрыться от погони. Но ты ничем не поможешь да и у твоего хозяина наверняка есть дела поважнее, чем выслушивать истории о неудачливых приблудных бардах. Так отпусти меня.

Герда, продолжая сверлить собеседника тяжелым, угрюмым взглядом в полголоса проворчала.
- За песни, за ересь. Я видела уже это в Велтене. Тем, кто рассказывает или поет что-то неугодное церкви - вырывают языки.
Рассыпаться в благодарностях Герда не спешила, как и радоваться тому, что Тьярти скоро обретет свободу. Более того, встречаться с маркизом Рейкхольта оборотнихе совсем не хотелось - она давно уже разучилась надеяться на людскую милость и благородство. Наверняка маркиз просто отмахнется от этой истории, а если и выслушает, то не захочет вмешиваться дабы не портить отношения с церковью (что ему за дело до какого-то менестреля?). Или еще хуже - как бы не убеждал этот светлоглазый, что Ивор Хольтский не слишком-то лоялен к служителям Спасителя, но глядя на то, что творится в городе, верилось в это с трудом и значит все может оказаться ровно наоборот - правитель сочтет наказание Тьярти заслуженным, а она, как пособница, окажется в соседней с бардом клетке.
Впрочем, особого выбора не было - продолжи Герда настаивать, просить отпустить, полукровка еще чего доброго сочтет ее рассказ жалостливой выдумкой и тогда беседа пойдет не в таком миролюбивом тоне.
- Мое имя Герда. Что же, может ты и прав, про это стоит рассказать маркизу. - пожала плечами и с сомнением в голосе добавила, - Но не думаю, что "святая" церковь подчиниться слову правителя и так легко отпустит свою добычу.

- Но если народ будет знать, что за болтовню положено суровое наказание, то и лишний раз языками не будут трепать. - Герда вздохнула, натянула капюшон и согласно кивнула. - Что ж, отсиживаться под каким-нибудь кустом теперь мне уже точно нет смысла. Идем.
Рагнар оказался прав - путь до замка не доставил проблем, стражники не встретились, видимо, обыскав улицу и не найдя беглянку, вернулись на площадь, а случайным прохожим не было до них ни малейшего дела.
Спустя каких-то десять минут, миновав крепкие кованные ворота, спутники оказались во дворе замка. Здесь было тихо и пусто, наверное, большинство слуг тоже ушли посмотреть на ярмарку, Герда задрала голову, разглядывая неприступные каменные стены, высокие шпили, узкие длинные окна. За полгода странствий она уже привыкла к людским городам и все же, до сих пор не могла понять зачем людские вожаки строят такие здоровенные дома и отчего так любят отгораживаться крепкими стенами?
От созерцания отвлекли странные рычащие-хрипящие звуки, Герда обернулась и невольно попятилась - крепкий и статный мужчина куда-то вел здоровущего лохматого пса. Должно быть, ночью пса спускали с цепи или выпускали из клетки и тот бегал по двору, охраняя покой хозяев от нежданных гостей.
Точнее, вел, пока во двор замка не заявились Герда с Рагнаром. Теперь же пес взъерошив загривок рвался с крепкой цепи, хрипя, рыча, лая и брызгая слюной.
Собаки легко отличали перевертышей от людей, чуяли волчий запах (правда, большинство псов с визгом удирали или, поджав хвосты, прятались под крыльцо) и Герда прекрасно помнила, как год назад, точно таких же псов натравливали на оборотней в северных лесах и от этого воспоминания по коже продрал мороз. А следом за страхом по телу пробежала знакомая судорога - предвестница трансформации, мир словно разом выцвел, стал серым и плоским... чтобы в следующий миг взорваться тысячами запахов и звуков.
Под влиянием сильных эмоций смена ипостаси происходит очень быстро, буквально за секунды и остановить это невозможно, так же как невозможно остановить обвал или разразившийся ливень.
Человек то ли испуганно, то ли удивленно вскрикнул, увидев, как из вороха одежды выбирается темно-бурая волчица, цепь выскользнула из ослабивших пальцев и пес с утробным рыком рванул к полукровке и перевертышу.

Герда даже не сообразила, что произошло - оборотни лишь отчасти подчиняются человеческому разуму, инстинкты берут верх гораздо чаще и теперь, глядя на пса, волчица взъерошилась, внешне став раза в полтора больше, выщерила клыки, напружинилась, готовая вцепиться псу в глотку и... поперхнулась собственным рыком, чувствуя едкий запах крови и глядя, как пес заваливается на бок и судорожно скребет мощными лапами по серым камням.
Пес конвульсивно дернулся в последний раз, вытянулся и затих, а во дворе замка установилась странная, аж звенящая тишина. Люди, выбежавшие на шум ошарашено таращились то на пса, то на темно-бурого волка неведомо как оказавшегося во дворе. Но тут полукровка нарушил тишину, разум зверя не способен понять и осознать слова, но человеческая речь сработала словно спусковой крючок - девки, высыпавшие во двор на шум, подняли громкий визг, больно ударивший по ушам и заставивший оборотниху попятится и зло оскалить клыки, а мужчина, что вел собаку, схватился за нож и, перекрикивая вопящих девок, заорал.
- Ваша милость! Да это ж оборотниха! Погрызет ведь, тварюга поганая! Бегите! А мы уж ее с божьей помощью...
На такой призыв откликнулись и другие люди, Герда видела, как они сбегаются со всех сторон - с оружием, с кольями, кто-то даже с вилами прибежал. Подбадривая себя громкими криками, мужики кинулись на перевертыша, сжимая кольцо. Волчица заметалась туда-сюда на крошечном пятачке уворачиваясь от сыплющихся со всех сторон ударов.
Повезло, что ни у кого под рукой не оказалось лука или арбалета, тогда все бы закончилось гораздо быстрее. Хотя... что толку от такого везения, если итог все равно предрешен? Улучив момент, сделав короткий выпад, оборотиха звучно клацнула клыками, цапнув одного из нападавших за лодыжку. Тот взвыл дурниной (от боли? или страха?), завалился на бок, зажимая ладонями глубокую, рваную рану от волчьих зубов и почти сразу тяжелый удар сбил перевертыша с ног, заставив распластаться на земле.